В прогулках по Вечному городу есть, соответственно, нечто от вечности. Странник в таких городах, переставляя по площадям ботинки, как правило, не спешит. Да и куда можно спешить, прогуливаясь по руинам, имея в их образе перспективу любого времени, как такового… Что есть, в сущности, руина? Пространство, из которого время отсекло лишнее, оставив главное. Руина – это дайджест недвижимости. Поэтому всякий, прогуливающийся по руинам, будь то кот или человек – субъект времени, «самый смертный прохожий», открывающий в самом своем присутствии приятную избыточность, и благодарит богов за роскошь отпущенного времени.
Полдень. Жарко. Намочив голову в фонтане, хорошо отправится на Палатинский холм. Видимо он был всем хорош, cудя по тому, что на нем с доримской древности селились племена. Как минимум из всех римских холмов он был наиболее непреступным для чужих, открывая своим чудесный вид на окрестные долины и возвышающиеся над ними остальные холмы того, что «эпоху спустя» станет Римом. В глубокой, в прямом смысле слова, археологической древности, на каждом римском холме обитало по племени, возможно, столь этнически разном, что им не всегда было о чем поговорить. Семь холмов и общий купол неба над ними – вот он первый храм единства рода человеческого и каркас будущего города, которому выпало исчерпать собою Ойкумену.
В КРУГУ ЖРЕЦОВ НЕ ЩЕЛКАЙ ЖЕЗЛОМ
Именно на Палатине жили и строили свои родоплеменные отношения истинные прото-римляне, потомки Капитолийской волчицы, вскормившей Рема и Ромула. Древние предания донесли до нас описания религиозных церемоний, проводившихся жрецами этого племени. Жреческая коллегия совершала какой-то сакральный обряд, обегая Палатин по кругу его границы. Назывались эти жрецы laperci – «волчатники». Точные границы палатинского города, по периметру которого бегали «волчатники», открывают археологические раскопки. План общины Палатина Roma quadrata, спустя века станет стандартом знаменитым планом римских городов, выросших из военных лагерей. Чего нельзя сказать о самом Риме, разраставшемся безо всякого плана, как дерево. Лишь временами, какой-нибудь озабоченный имперской геометрией «садовник», прорезал своим авторитарным «секатором» клубки его кривых узких улиц.
Рим, от основания города не раз менял свой общий облик.
Урбанистическое пространство обычно меняется со сменой общественно-политического устройства. О начале города можно говорить после соединения обитавших на его холмах родоплеменных общин в союз племен. Рим тогда представлял собой сплошные сады с мазанками горожан-общинников, а политическая элита – старая племенная знать занимала вершины холмов. С развитием республики природный ландшафт вытесняется урбанистическим. Долина между холмами Палатин и Квиринал становится главной площадью и центром общественной жизни — Форумом, от нее по распадкам водоразделов разбегаются в стороны главные улицы. Виа Сакра, Священная дорога, восходит к главной святыне Рима – Храму Юпитера Капитолийского, параллельно ей у подножья Палатина – обустраивается Виа Нова. Другой, важной площадью, после Форума, был скотный рынок, Форум Боариум у Тибра, а самая оживленная часть города – овощной рынок Форум Холиториум. По хребту от Квиринала параллельно друг другу шли две старые улицы: Старая улица, Викус Лонгус и Патрициева (Викус Патрициус). На Авентине самой главной и старой улицей был Кливус Публикус, шедший от Тибра вверх, к храму Дианы. Пространство между магистралями быстро и путано застраивается по естественным террасам, давно соединенными натоптанными тропинками. Оттого улочки в Риме такие узкие и кривые, как лесные дорожки, что они и есть лесные дорожки, и оставались такими — колдобистыми и немощеными даже тогда, когда вдоль их обочин вместо деревьев выросли пяти-шести этажные дома. Такого городского пейзажа не сохранилось в мире нигде. Во всяком случае, в городках Азии не строили таких высоких домов. Время Империи было временем собирать камни. Их и собрали со всего мира столько, что обломков общественных зданий античность каждому варвару поздних эпох хватало в достатке и на кров, и на гробницу.
КАМЕНЬ НА КАМНЕ, ИЛИ ОФИС СВЯТОГО ДУХА
Чтобы увидеть Вечный город взглядом птицы, не обязательно сюда приезжать с дельтапланом. Человека возвышает над плоскостью его двухмерной обыденности специально созданные для этого институты духа – храмы. А как прекрасно солнечным осенним днем подняться на левитирующую над городом капеллу Сан Петро. Здесь, на верху легко дышится. Смог сюда не долетает. Впрочем, вообще, все дается легко – и дыханию, и взгляду. В эстетика распада листвяных крон — стиль органичный Риму. Руинам. Времени. …А подняться на капеллу сюда – труда не стоит. В конце-концов, лифт и сюда проложили.
Рим… Человек… Орел, парящий над Форумом, обозревает Вечный город с точки зрения настоящего времени… Слетел с герба, и пережил империю.
Время не точит камень на камне, если их временами перекладывать. С перебора камней, как молитвенных четок, начинался великий Сан Петро. Было так. Древняя базилика, построенная папой Сильвестром I при Константине Великом к XV-му веку изрядно обветшала, и в 1452 году папа Николай V распорядился ее перестроить, утвердив план реконструкции Бернардо Россилино. Вскоре однако, этот план забраковали, и перестройку приостановили. Ее вновь продолжили при папе Юлии II в 1506 году по другому плану Браманте в основе которого лежал план восточно-христианских хамов – греческий крест с куполом. После смерти Браманте стройкой руководили Рафаэль, Антонио да Сангалло младший, Бальдасс, Перуцци и Микельанджело. Достроен храм при папе Урбане III Мадерной, присторившем длинный притвор и массивный фасад. Освящен храм был в 1626. Под куполом – алтарь, внутрь которого упрятан алтарь древней базилики. Под алтарем – гробница Св.Петра, окруженная 89 негасимыми лампадами. Поразительный эффект – Сан Петро изнутри кажется гораздо более огромным, чем снаружи. Эффект Spiritus Sancti. Этот храм может и должен вместить в себя мир. Что он по торжественным дням и делает.
Площадь перед Собором Святого Петра в иные дни собирает сотни тысяч паломников, говорящих на всех языках, но понимающих друг друга с полувзгляда. С полужеста. С оттенка чувства, вращающимся над этим местом разверзшейся космической воронкой, затягивающей души, вслед за взглядом. В небо. Торнадо духа вызвано, впрочем, не мистикой, но обычным для барокко архитектурным эффектом визуального втягивания в перспективу пространственных гармоний. Об этом специально позаботился автор ансамбля Лоренцо Бернини, найдя замечательную идею организовать пространство перед собором в виде пространства из двух площадей: одна, отходит от собора в форме трапеции, вторая имеет вид гигантского овала, обрамленного двойной колоннадой. Получается план ключа, напоминающей о словах Христа к Апостолу Петру: «И дам тебе ключи о Царства Небесного». Неужели там заперто?..
ПРОСТЫЕ РАДОСТИ ТУРИСТА
Есть в Риме, и такие культовые места, которые будут принадлежать вам одному, хотя бы потому, что в момент вашего посещения, скорее всего вокруг не будет ни души. Церковь САНТА-КОСТАНЦА (Santa Costanza, Via Nomentana 349, тел. 06 861 08 40) — едва ли не самая старая, и при том, самая пустынная церковь в городе. Даже, скорее, не церковь, а, по сути, мавзолей, выстроенный в IV веке для дочери императора Константина. На потолке сплошным узором вьется мозаика: виноградные ветки, павлины, вакхические фигуры весьма раскованного вида, как это свойственно вакхическим фигурам. Вокруг никого, поскольку место, во-первых удаленное от центра, во-вторых, вход в базилику спрятан в садике, окружающем другую древность — церковь Сант-Аньезе с катакомбами. В катакомбы тоже непременно стоит зайти, хотя блуждать по ним в одиночестве – это все-таки на любителя.
Из столь же древних базилик хорошо сохранилась базилика Святой Марии Маджоре. Заложенная в 352 году папой Либерием, в 432 была перестроена. С тех времен, когда римляне как народ уже исчезли, а итальянцы еще не появились, здесь сохранились немало. Например, аж 42 ионических колонны.
Бывает, что от переизбытка впечатлений, снова хочется нормальный каппучино. Пройдя по залам музея Капитолия, его можно найти на открытой террасе, устроенной на увитой плющом крыше. Впрочем, где в Италии найдешь «ненормальный» каппучино? Ненормальным следует признать разве что пейзаж, поскольку путешественников иной раз заносит в такие места, где обстановка сносит их внеархитектурную «крышу». Таков дикий, но странным образом притягательный микст античности с индастри обнаруживается в электростанции Монтемартини (Centrale Montemartini, Via Ostiense 106, 06 574 80 38, Metro Piramide). Ее внутреннее убранство – это то, что окончательно сносит «крышу». Античные статуи в электростанции начала XX века расставлены на деревянных ящиках между турбин и прочего техногена. Лучший обзор из буфета второго этажа. Свежеотреставрированные турбины блестят и пахнут машинным маслом.
Впрочем, не маслом единым, как говорится, а иногда и сыром… Лучшие сыры в городе продаются в невзрачном заведении LA CASA DEI LATTICINI (Via Collina 12/16, тел. 06 474 17 84). Вряд ли хозяйка прилавка – пожилая серьезная женщина из Калабрии захочет тратить свое время, отвечая на вопросы заезжего дилетанта, так что можете поверить на слово – ничего лучше калабрийской бурраты в тростниковом листе вам не доводись отведывать до, и не доведется отведать после. Еще говорят, что истинные ценители сыров приезжают сюда за моццареллой из молока буйволицы.
Вечер хорошо провести в знаковом месте, у фонтана Ди Треви, на ступенях Пантеона, или в «Моцарелла-баре» на Площади Цветов. Да, есть и такой. Впрочем, они все поблизости друг от друга, так что, неспешно гуляя, в один вечер можно обойти их, и еще много других мест. Вечерами здесь всегда многолюдно. В Риме многолюдно от основания города.
Ближе к полуночи самое время перебраться в какой-нибудь ночной клуб. Если хотите посмотреть где зажигают миллиардеры, отправляйтесь в «Джильду». Пускают всех, кто не в трусах и в майке. Можете даже почувствовать не постороннем на этом празднике жизни, заказав там за десять евро стакан «пепси».
А наплясавшись и натусовавшись вдоволь, после того, как закроются двери веселых заведений, не поленитесь, вернитесь вновь к основанию города. Поднимитесь к примеру на Капитолийский холм и подойти к статуе всадника, замершего на пустой площади. Это Марк Аврелий. Он был хороший. Так что плесните перед ним немного граппы из своей фляжки, и скажите ему тихонько Ave Cesar!
