У корабля «Норрона» нет проблем с Атлантикой. В отлитие от некоторых его пассажиров. Едва выйдя из норвежского порта Берген, корабль так запрыгал по волнам, что пассажиры получили полное представление относительно того, чем настоящие корабли отличаются от паромов. Но то, чем настоящие мореходы, не имеющие проблем ни с веслами, ни с парусом, отличаются от их потомков эпохи высоких технологий, сознание понимать отказывалось. Чтобы не так мутило внутри, лучше выйти наружу, чтобы сфокусировать взгляд на линии горизонта. Глаза, однако, соскальзывали прямо под борт, и пытались считать волны. Уму непостижимо как по этим волнам ходили викинги на своих лодках.
Когда викинги прибыли на Фарерские острова в 9 веке, они застали их обитаемыми. Кельтские племена, переселившиеся сюда с Шетландских и Оркнейских островов, и немногочисленные монахи здесь жили, поживали да добра наживали. Все их богатство – овцы да рыба. И еще древние баллады, которые, говорят, до сих пор помнят старики.
«БЛЮЯ В АТЛАНТИКУ ОТ КАЧКИ…»
Один из потомков этих самых викингов фаререц Филипп живет со мной в одной каюте, и его от качки совсем не тошнит. Его предок тясячу лет назад плыл в лодке ровно этим же курсом. Оставшийся за кормой город Берген он называет «мегаполисом», центром гламура, средоточием светской жизни, кружащим голову и тесным телу.
— О, это потрясающе! – восклицает он, в ответ на вопрос, как он провел выходные в Бергене. – Правда, я там очень уставал от суеты. Нет, жизнь в мегаполисе не по мне.
Берген – самый большой «мегаполис» в его жизни, которая протекает спокойно и без суеты на берегах острова Эстурой. Поэтому он напрягается, чувствуя себя в городском пейзаже не в своей тарелке. Ему кажется, что на него все смотрят и посмеиваются, а он и не знает как себя вести. Словом, ужас.
Корабль не прекращало штормить. Как однажды заметил кто-то, «только бутылки в баре хорошо переносят качку». В баре дежурит бармен — эквилибрист, бутылки открывал бы налету, если нашлись бы на борту алкоголики-эквилибристы, принимающие внутрь то, что еще в стакане просится наружу.
Когда лежишь в каюте, с закрытыми глазами, не так сильно «плющит». Но лучшее все-таки выйти на палубу; когда фокусируешь взгляд на линии горизонта, сразу перестает тошнить. Тут же на полу сидит с книжкой студентка Бергенского университета и даже умудряется ее читать. С морской болезнью она справляется при помощи восточных технологий: между центрами крайних фаланг большого пальца и мизинца она держит зубочистку. Спросил зачем? Ответила, дескать, считается, что так можно воздействовать на активные точки, отвечающие за вестибулярный аппарат. И снова уткнулась в книжку. Очень серьезная девушка. Совсем не хочет знакомиться. Ну, и ладно. Пойду лучше еще поблюю, не на брудершафт, а в одиночестве.
И вот старпом по корабельному радио крикнул «Земля», и все как рукой сняло. И качка сама собой стихла.
ЭСТЕТСКИ ОРГАНИЗОВАННОЕ ПРОСТРАНСТВО
Когда выходишь из темной каюты на палубу, переживаешь такой простор, что твой микрокосм чувствует себя макрокосмом в момент Большого взрыва. Кажется, что пространство врывается во все клетки твоего организма, словно и не ты еще недавно неважно выглядел, ударяясь головой в гальюне о переборки.
Простор — не пустота, но пространство. Притом, не просто пространство, но пространство эстетически организованное. А вот это и есть формула Фарерских островов. Изумрудные горы, резкие в очертаниях, ультрамарин неба, море бездонного цвета. На картине все это – пошлая пастораль, но в природе – последний момент гармонии. Он же — первый. Как момент Творения. Неотобразимо. Так что и не пытайтесь это запечатлеть на камеру. Из доступных вам средств оптических средств можете смело полагаться на сетчатку глаза.
По мере того, как пафосный восторг и восторженный пафос вдвоем приводили меня в чувство, корабль совсем припарковался. Я спустился в автомобильный трюм к своему велосипеду. Через полчаса пути оказалось, что горный велосипед в этой местности как нельзя кстати. Уж больно крутые горки. Но по столице острова лучше все-таки гулять пешком.
На Фарерах, действительно, клаустрофобия – не самый распространенный недуг. Поселения по 100-200 человек, местами один остров — один хутор. Скучно ли тут? Это кому как, и откуда посмотреть. Жители Фарерских островов уверяют, что их земляки нигде в мире не могут ужиться и обязательно возвращаются на родину, потому что им везде скучнее. А почему скучнее? Потому что, если на Фарерах солнце – оно круглые сутки и жарче, чем на Канарах. Если на Фарерах дождь – то он идет не сверху в них, как во всех нормальных частях света, а льется со всех сторон, благодаря ветрам, и птицы здесь не летают, а роятся с плотностью сибирской мошкары, ну а если вы катаетесь с фарерским парнем по фарерской дороге, то потом можете уснуть от скуки на любой «американской горке». Дороги на Фарерах – это что-то! Из 600 километров дорог, половина проходит по горным кручам, над пропастями, по краю отвесными стен. Их ширина – ровно столько, чтобы разъехаться двум джипам, на которых здесь круглый год шипованая резина, а в баках 98-й бензин. Другого, кстати, здесь не наливают.
БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА МАЛЕНЬКОГО АРХИПЕЛАГА
В общем, у фарерцев есть все, необходимое для драйва. Собственный флаг, гимн и правительство в столице Торсхаун, и монета собственная, фарерская крона, также имеется. В общем, они во всех отношениях самобытны, но политически соотносятся с Данией по вопросам внешней политики и обороны. В память о прошлом и в назидание потомкам в газонах вокруг гавани Торсхауна читаются рельефы фортификационных сооружений. Ну а если завтра война, фарерцы отправятся на фронт, будь это война с самой Данией, над которой Фарерские острова уже одержали убедительную победу. Во время Второй мировой войны Дания сдалась Германии, а Фареры, конечно, не без помощи Великобритании и прочих союзников ее разгромили, потеряв на потопленных фашистами судах 133 рыбака. Так что сегодня они уверены в своих силах, и даже не знают, кто на них бы осмелился напасть. Разве что Исландия сойдет с ума и приплывет отвоевывать какой-нибудь птичий базар или галечный пляж.
В Европе, разумеется, не многие помнят героические страницы истории ее освобождения доблестными фарерцами. Приходится напоминать. Уже в наши дни о существовании Фарерских остров большинство жителей Европейского континента узнало в сентябре 1990-го года, после того, как сборная Фарер, состоящая из фермеров, рыбаков, учителей и сантехников, в отборочном матче чемпионата Европы по футболу разгромила команду Австрии со счетом 1:0. Могла бы и 10:0, но последствия были бы не предсказуемы. Нельзя забывать, что такие виды спорта как футбол в современном глобализованном и политкорректном мире являются симулякрами национальных войн, и клапаном для выпуска пара агрессии. Или, выражаясь патетически, духа экспансии. Трудно предсказать, какие последствия для той же соседней Исландии и ее птичьих гнездовий вызвал бы счет 10:0, если даже при счете 1:0 фарерский парламент тут же распорядился выделить двадцать тонн динамита… К счастью, не футбольным фанатам. Численность населения островов не позволяет иметь и футболистов, и фанатов. Тут уж или, или… Поэтому динамит достался футболистам, и они с им распорядились конструктивно: взорвали скалу и построили свой футбольный стадион, потому как оного до той славной победы на Фарерах не было. Великая виктория свершилась в Швеции.
Обзаведясь собственным стадионом фарерцы тут же надрали шотландцам их клетчатые задницы, и стали вызывать на бой тогдашних вице-чемпионов мира сборную Германии. Германия в панике. Фарерцы играют как звери, причем в игре они даже не пользуются своими четырехметровыми сачками флейастонами для нейтрализации оппонентов. И это, не смотря на то, что такие стадионы, как Ганноверский, вмещают в себя число болельщиков, превосходящее число жителей Фарерских островов. Ну и что? Спартанцев тоже было только триста.
Что касается отношений Фарерских островов с Российской Федерацией, то, в отличие от познаний подавляющего большинства россиян в области фарерской географии, фарерцы знают где находится Россия, что говорит о их высокой культуре межгосударственных отношений, которые, между прочим, не вчера начались. Кроме того, что во время Второй мировой мы были союзниками, так и в эпоху «развитого социализма» советские суда привозили сюда коллективы художественной самодеятельности, дабы духовно обогащать эти и без того богатые во всех отношениях острова. Взаимная приязнь понятна, поскольку Андрэ Николасен, учитель русского языка в гимназии Торсхауна, перевел на фарерский язык «Манифест Коммунистической партии» и лучшие труды Энгельса. Да и почетный консул России Отни Дам, в прошлом капитан сейнера, и агент судовой компании по обслуживанию советских кораблей, вспоминает, как хозяин учил его: «Хочешь эффективно работать с русскими, относись к ним по-доброму». Потрясающий секрет! Интересно, к какому народу нужно относиться по-недоброму, чтобы хорошо с ними работать? Может быть в те индустриальные времена промышленники только начинали понимать важность того фактора, что является основным во времена постиндустриальные? Фактора человеческого.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР
Секрет их футбольных побед должен обрадовать русских национал-патриотов, ибо спикер футбольной команды – русский парень Иван Москаленко, ныне Иван Эгинсон. Иван Евгеньевич, судя по новой фамилии, сконструированной в чистом скандинавском стиле, в котором фамилия – есть, по сути, отчество. Узнав об островах благодаря сводкам с футбольных баталий, он приехал сюда в 1995, целый год учил фарерский язык, он же древненорвежский, нашел работу почтальона и ассимилировался. Сегодня свои футбольные интересы он Иван Эгинсон совмещает с работой судового маклера и деятельностью в партии, борящейся за независимость Фарер от Дании. На вопрос немецкого репортера «нахрена?» Иван ответил: «Нас здесь мало, зато каждый отдельный человек что-то значит».
И действительно. При столь низкой плотности населения, фарерцы не страдают не только клаустрофобией, но и дефицитом общения. Вот парадокс, — на плотно населенном континенте люди не ходят друг к другу в гости без предварительного согласования, не спрашивают, «как дела?», а свадьбы собирают максимум 30 человек гостей. На Фарерах в любой дом можно войти без приглашения, если спрашивают «как жизнь», значит искренне интересуются не надо ли чем помочь, а на свадьбах собираются до тысячи человек.
Несмотря на то, что датская метрополия славится своей сексуальной и прочей раскрепощенностью, среди фарерцев все ориентированно традиционно — никаких тебе тут живописных педо-некро-зоофилов. У фарерцев есть все для независимого взгляда на мир. В отличие от Гренландцев, они принципиально не хотят от Дании дотаций. Дескать, сами себя прокормим, и без этих, как их там…
ОТ АКВАВАРВАРСТВА К АКВАКУЛЬТУРЕ
Фарерцы всегда были китобоями. Традиционный стиль их китового промысла напоминает битву чудовищ и это зрелище не для слабонервных. Китов и дельфинов загоняют в бухту, и на несколько дней вода в море становилась красной. Этой варварской традиции полтысячи лет, и когда-нибудь она уйдет в прошлое вместе с другими варварскими традициями. Чтобы это произошло быстрее, можете сейчас подписать петицию за запрет этой охоты на сайте change.org.
В остальном образ жизни фарерцев весьма экологичен, и природе они возвращают больше, чем берут от нее. Их рыбные фермы удовлетворяют запросы значительного сегмента мирового рынка. Не смотря на естественное изобилие рыбы в этой части Атлантики, практически во всех проливах и фьордах обустроены фермы по выращиванию различных пород рыб. Есть и уникальные, как, ферма палтуса в проливе около моста, соединяющего острова Стреймой и Эстурой, в 50 километрах от Торсхауна. Ее хотели создать давно, но смогли это сделать лишь в 1999 году. Рыба палтус живет до 40 лет, но вырастить его в искусственных условиях чрезвычайно трудно. Как выяснилось, мальки палтуса гибнут на свету, так как в естественных условиях эта рыба размножается на глубине 700 метров, в кромешной темноте. На ферме все работают в темноте и чистоте. Чистота кругом стерильная. Дезинфекция — обязательная процедура для сотрудников и гостей. Рыбные фермы — обычное дело в Скандинавии, но только условия Фарер идеально подходят для искусственного выращивания палтуса. Кроме темноты, важно соблюдать постоянство температурного режима, который в течение года должен колебаться от 6 до 9 градусов и не более. От большой самки получают 30 литров икры, а это 1,2 миллиона икринок. Они и это сосчитали! Поэтому на ферме выживает гораздо больше икринок, чем в естественных условиях. Новорожденных мальков помещают в специальный резервуар, и только по достижении двухлетнего возраста их пускают в открытую воду в проливе. Там они окрепнут и их распределят по многим другим фермам Фарер, где они будут плескаться еще пять лет, затем его поймают, продадут, съедят. Рыбалка как технология выращивание рыбы.
Другие традиционные промыслы – сбор яиц морских птиц на птичих базарах и ловля птиц замысловатым четырехметровым сачком – флейастоном, тоже здесь сохранились, но скорее как национальные виды спорта.
Из национального искусства сохранился кэдеданс – традиционный хоровод женщин и мужчин с одновременным исполнением баллад.
Время отчаливать в Исландию. Накатавшись на велосипеде по столице и окрестностям, я вернулся в каюту. Попутчик мой куда-то делся. Вместо него на его кровати обнаружилась упаковка пива с запиской: «Это тебе! Это наше настоящее фарерское пиво. Пей его пожалуйста! Твой фарерский друг Филипп».
Вот такой теперь у меня здесь есть друг. Заикавшийся и красневший от своей сельской скромности парень, всю дорогу и очень-очень хотел меня чем-нибудь угостить, но не знал как это у нас принято, и боялся обидеть случайной неловкостью. Вот и угостил, а сам сбежал. Даже «спасибо» не могу ему сказать.
Интетресно, что за пиво?… Да-а-а, отлично пиво варят на Фарерах! Ну, островам-то я спасибо сказать могу, потому вот и решил все это написать.
